Первый декабрь

Жесткий, морозный ветер дует с «чёрных земель», не переставая, вторую неделю. «Он уже достал»- ропщут даже самые стойкие горожане.

Всё чаще замечаю, что в городе не бывает хорошей погоды. А за городом- плохой.

Ветер согнал воду из больших и малых рек, обнажив отмели и песчаные косы.

Некоторые протоки и ерики оказались совсем отрезаны от большой воды. И тихо замерзают. А прибрежный лес отражается в зеркале молодого льда.

Порывы ветра гонят извивающиеся струи песка по обнажившимся пляжам.

Ещё недавно здесь была метровая глубина и рай для речных моллюсков.

На просторе главного русла Дона  шторм.

Ветер гонит на берег волны, которые уже не совсем вода. А сам берег еще не совсем лёд.

Полужидкая ледяная каша хлещет о полутвёрдую ледяную кашу.

Капли застывают на берегу и снова становятся водой в набежавшей волне.

Если малые водоёмы уже замерзли, а Дон бушует, то в средних какая-то тишь.

Почти весна.

Ил как будто так прогрелся за лето и накопил столько тепла, что не охлаждается и не замерзает даже на сильном ветру.

Но там, где теплый ил далеко, мороз тихо и упорно успокаивает воду.

Конечно там, где вода не ушла. А ушла она под напором ветра из многих мест, выставив напоказ теперь бесполезные рыбацкие мостки.

А пустые и прозрачные рощи выставили напоказ своих чудовищ.

Эта лодка совсем не брошена рекой. Вода за зиму вернётся к ней несколько раз, замёрзнет, растает и опять замёрзнет. Потом уйдёт, замёрзнув и оставив на бортах лодки висячие ледяные карнизы.

Интересная у нас зима.

Дожди, снега, дожди со снегом и снега с дождём, всё это впереди. А пока молодой лёд блестит на солнце, как розовая ртуть.