Если коммунизм не получился, то виноваты в этом точно не водяные мельницы.

В речи «Наше внешнее и внутреннее положение и задачи партии» на Московской губернской конференции РКП(б) 1920 года вождь мирового пролетариата произнёс свою знаменитую формулу: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны».

Эта картина художника Шматько была в моём школьном учебнике истории. А о строительстве, например, «Днепрогэса» говорилось везде и всюду как о величайшем достижении в годы первых пятилеток.

Мы о большом плане ГОЭЛРО здесь говорить не будем. Но с недавнего времени из множества разрозненных фактов и находок  у меня стала складываться картина «Малого плана ГОЭЛРО», осуществленного в нашем крае. В послевоенные годы на многих малых реках, а особенно на реках Донецкого кряжа, были построены десятки гидроэлектростанций.

И многие из них были построены с использованием плотин и зданий старых водяных мельниц.

Когда в дебрях реки Кундрючьей у хутора Грушевка  я обнаружил это здание, сердце забилось.

А на самом здании, утонувшем в листве и во времени и больше похожем на сарайчик, гордо сияли буквы:

«Грушевская ГЭС 1949»

А рядом огромный жернов. Сколько могу судить, около 60-ти дюймов в диаметре. У меня хранится обломок 60-ти дюймового жернова мельницы Лакиера. Так я его считал самым большим из известных. И не нашел упоминаний о более крупных.

Теперь мне точно известно, что в трех местах, в Казьминке, Дудкино и здесь, в Грушевке, водяные мельницы были переделаны в гидроэлектростанции. А подозрение на такие «реконструкции» у меня есть еще по десятку мест.

На наше счастье у мельницы – ГЭС появилась местная жительница, которая подтвердила то, что уже было ясно. До войны здесь шумела водяная мельница.

Начинается любая водяная мельница с плотины – гребли. Она здесь огромная. Хотя не больше, чем в Казьминке.

К сожалению, сама гребля и акватория ниже её плотно заросли тростником и деревьями. А вода частично идёт через греблю, а частично пробила себе дорогу между руслом реки и сухим теперь мельничным каналом.

Вот начало «дикой» протоки.

Которая журчит по камням обрушившихся стен,

Мимо жернова на склоне,

Мимо стен мельницы,

И уже у впадения в основное русло превращается в полноводный канал в джунглях.

А должна была вода попадать в эти каменные берега.

Где-то они даже бетонные. Но бетон - это явно следы не мельницы, но ГЭС.

Проходить под мостом, вместо которого теперь дорога.

И попадать в эту пасть под зданием. К мельничному колесу.

Я стал старательно исследовать здание и окружающие его руины с целью понять, что здесь ГЭС, а что мельница.

Ясно, что изначально здание было гораздо больше.

Такое впечатление, что машинный зал ГЭС возвели, использовав только часть здания мельницы.

Дух захватывает, когда представляешь, как тут все было. Большое, каменное здание над плотиной, на высоком берегу у широкой запруды. И вереницы подвод с обоих берегов. И мост из свежих бревен. И шум, и гам.

Сейчас лес.

И каждый раз, делая очередной круг, я присаживался отдохнуть у жернова, сожалея, что не смогу его унести с собой.

Рядом, утонувшие в грунте, лежат два плоскоременных шкива. Так и не понял, лежат ли они тут случайно, или это их штатное место. Хотя последнее  маловероятно.

Но понятно их назначение: увеличивать число оборотов от медленного водяного колеса к быстрому жернову.

Залез под здание, где должна была бушевать вода. Но все перестроено, и не понять уже, что тут от мельницы.

Опять вышел на протоку. Здание мельницы у меня слева, основное русло реки с греблей справа.

Пришел к выводу, что это было вспомогательное здание мельницы, после оштукатуренное и с установленным в нем электрическим генератором.

А исследования жернова позволили сделать вывод о том, что он был максимально изношен долгой службой. И в последнее время своей работы производил дёрь или дёрку на корм скоту. Обычная судьба всех ветряных и водяных мельниц.

Последний раз обойдя всю постройку, подошел в входной двери.

Надеясь, что внутри помещения меня ожидает что-то интересное.

Увы. Внутри жители хранят сено и всяких хлам, которого предостаточно в каждом хозяйстве.

Среди вороха книг и журналов на полу  нашел эти тома Ярослава Гашека. Взял на память. На досуге перечитаю «Славные дни Бугульмы».

Еще раз сфотографировал мельницу и жернов так, чтобы они были в одном кадре.

Поклонился мельнице.

Понимающими взглядами обменялись с трехцветной мельничной кошкой.

И поехали по улице Мельничной. Которая, наверное, самая мельничная улица из всех мельничных. Даже палисады огорожены молотильными катками.

Известно, что в хуторе, кроме водяной, была еще паровая мельница, да сгорела. И места показать никто не смог.

Вспоминать бы да вспоминать добрым словом строителей этих мельниц. Да не сохранились их имена.